ВРЕМЯ КАК ГОРИЗОНТ ПОНИМАНИЯ БЫТИЯ В ФУНДАМЕНТАЛЬНОЙ ОНТОЛОГИИ

Horizons of memory: childhood memories as an experience of figurative comprehension of time in the philosophy of Walter Benjamin, 2021

The article outlines Walter Benjamin’s philosophical theory of time, which formed the basis of his conception of history. It is a famous alternative to a number of existing models. Benjamin’s approach to understanding time is characterized by a unique methodology. It is based on artistic images and not on abstract categories and linear patterns of a philosophical and historical discourse. On the one hand, such images allow Benjamin to capture the characteristic properties of a concrete time, which are often difficult for historical science to grasp, and on the other hand, they make a strong impression on the reader because they require an emotional involvement in the text. The book “Berlin childhood around 1900”, often attributed to the genre of a poetic prose, is a visual representation of Benjamin’s philosophical ideas. The fragmentary style of narration and its metaphorical nature are intended to demonstrate a different way of experiencing the present moment – when the signs of the future clearly appear in the fragments of the past. The fusion of all three temporal modes in an instant he calls “Jetztzeit” (just now), which is difficult to articulate in the language of rational metaphysics, is embodied in the allegories of “Berlin childhood”. Selected fragments of this work are analyzed in the present paper. They capture each of the three time dimensions in the current “now” mode: the fragment “The otter” symbolizes the past, “Loggias” symbolizes the future and “The sock” symbolizes the present. Childhood memories, which do not usually appear in philosophical reflections, serve as a source of the birth of images: on the one hand, they supply sensual material from personal experience, on the other hand, they suggest a synthesizing principle, because a child is more sensitive to the unity of fiction and reality. Benjamin’s “memorial letter”, seen from this angle, turns out to be a strategy to think poetically about the world, time, and history.

Bulletin of the South-Russian state technical University (NPI) Series Socio-economic Sciences, 2021

Цель исследования. Инициируемые США санкционные меры в отношении России спровоцировали экономический кризис не только в целевой стране, но и в остальном мире. Пандемия, которая усугубила нестабильное финансовое положение мирового сообщества, поставила под вопрос целесообразность дальнейшего противостояния политик. В целях стабилизации эпидемиологической обстановки объявленный правительствами многих стран локдаун привел к полной или частичной остановке деятельности бизнеса, что прямым образом отразилось на наполняемости бюджетов. И как следствие — невозможность реализации социальной политики как основы гуманного экономического развития. Цель статьи заключается в исследований тенденций восстановления экономики после пандемии с позиции гуманизации. Методы исследования. Использованы методы статистического и корреляционного анализа, проведена оценка данных международных организаций, рейтинговых агентств и др. Результаты исследования. В статье представлены текущие тенденции восстановления...

Topos, 2022

The Tatiana Shchyttsova's conversation with Hans Ulrich Gumbrecht on the post-linguistic turn in philosophy, the conception of "production of presence" as a new paradigm for the Humanities and the challenges for the university education in the epoch of digital technologies.

В статье дается систематический анализ воззрений Аристотеля на природу, свойства и возможности исследования времени, изложенных мыслителем в сочинениях «Физика», «Метафизика», «Категории». Показано, что концепция Аристотеля представляет собой синтез метафизического (умозрительного) и естественно-научного (инструментального) подходов к изучению времени. Специфика гносеологической стратегии Аристотеля состоит также в учете дотеоретического, обыденного знания, которое Аристотель признает достоверным в силу соразмерности человека миру.

2019

Согласно «принципу всех принципов», сформулированному в Идеях I, изначально дающее созерцание есть правовой источник любого познания. Этот принцип, как принцип данности, как будто полагает предел философской проблематизации, поскольку подлинная данность не оставляет вопросов и представляет собой, согласно формулировке Гуссерля, абсолютную само- понятность. Отталкиваясь от ключевых различений и интуиций основателя феноменологии, я, напротив, попытаюсь показать, что феноменологическое приведение феномена к данности не снимает, а конституирует его проблематичность. Отправной точкой в обосновании этого тезиса служит анализ коррелятивных различий между интенцией и осуществлением значения и подразумеваемым и осуществляющим смыслом, которые определяют проблематику данно- сти в феноменологии. Во второй части я намерен показать, что гуссерлевская идея «предель- ного осуществления», снимающего нехватку данности по отношению к смыслу и тем самым, на первый взгляд, устраняющего проблематичность, есть вместе с тем идея «предельного опу- стошения» смысла, превращающего его в проблему. В этом контексте в статье будет проведено сопоставление гуссерлевского описания опыта «предельного осуществления» с хайдеггеров- ским анализом феномена смерти в «Бытии и времени» с тем, чтобы продемонстрировать их родство в плане упомянутого мотива. В заключительной части на основании описания мета- болизма как движения жизни у Ханса Йонаса проводится аналогия между отношением живого организма и материи, с одной стороны, и отношением проблемы и данности, с другой, и обо- сновывается тезис, что проблематичность является не тупиком, искусственно создаваемым философией, а конститутивной чертой жизни и жизненного мира.

Сравнителная политика, 2018

Жизнь россиян, осевших на Тайване в последней трети XIX в., до недавних пор оставалась неизученным «белым пятном» в истории острова и российско-тайваньских отношений. В 1996 г. один из авторов этой статьи обнаружил на старом европейском кладбище в пригороде Тайбэя могилу «уроженца Финляндии» Йохана Аминова (1850-1919). Спустя 10 лет в Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ) было найдено письмо некого Аминова на английском языке, посланное летом 1900 г. русскому консулу в Фучжоу. Содержание письма, переправленного с дипломатической почтой в Пекин, а затем и в Санкт-Петербург, оказалось столь значимым, что было включено в Высочайшие доклады и доведено до сведения императора Николая II, поставившего на нём «высочайшую пометку» синим карандашом. Как показало исследование, проведенное с применением методов сравнительно-исторического анализа архивной и опубликованной информации, автор письма и человек, похороненный в Тайбэе – одно и то же лицо. В статье воссозданы детали удивительной биографии Йохана Аминова – финна с русско-шведскими корнями, бывалого моряка и успешного продавца Библий, прожившего на Тайване около 30 лет (до самой смерти), принявшего японское подданство и служившего в японской полиции, но не забывавшего Россию и «свой долг перед страной». Очевидно, Йохан Аминов был одним из первых проживавших в японской империи россиян, тайно предупредившим об опасности враждебных настроений, действий и планов японцев за 4 года до начала русско-японской войны. Статья основана на сравнительно-историческом анализе широкого круга исторических источников, включающих годовые отчёты «Американского Библейского общества», финские генеалогические архивы, документы из АВПРИ и архивов японской колониальной администрации на Тайване, а также публикаций дореволюционной российской прессы. Почти все цитируемые документы публикуются и вводятся в научный оборот впервые.

2019

С начала 30-х гг. в советской литературе делались попытки демонстрировать идеологическое превосходство перед Западом через воскрешение имперских культурных мифологем, но обращение к национальному эпическому прошлому не давало соответствий обстоятельствам идеологической борьбы на Востоке, что заставило советских поэтов обратиться к поэтике Р. Киплинга. Неоромантический колониальный дискурс приспосабливался к образам носителей передовой идеологии – нового «бремени белых», – цивилизующих дикий Туркестан. Из соединения неоромантической стилистики с актуальным вариантом господствующей идеологии к началу 30-х гг. в советской поэзии складывается особый тип ориентального фронтирного дискурса, утрачивающего злободневность по мере модернизации советского фронтира. Киплинговская модель стойкого героя-цивилизатора, человека-функции, к концу предвоенного десятилетия подвергается существенной корректировке, что позволяет сделать вывод о том, что раннесоветский эпический идеал покорителя, выполняющего задание партии, постепенно сменяется патерналистской лирической риторикой защитника-освободителя.

New Literary Observer (Russia), 2011

НЛО 2011, 110 ДЕСЯТЬ ОТЗЫВОВ НА СТАТЬЮ СЕРГЕЯ КОЗЛОВА Максим Вальдштейн ОСЕНЬ "ФИЛОЛОГИИ", ИЛИ РЕДУКЦИЯ СЛОЖНОСТИ ГУМАНИТАРНОГО СООБЩЕСТВА (Заметки постороннего) Поначалу у меня были сомнения по поводу уместности моего участия в дискуссии вокруг статьи Сергея Козлова. Во-первых, обладая российским философским и американским социологическим образованием, я не имею прямого отношения к филологии. Во-вторых, сама постановка вопроса, ответом на который является данная статья ("Остается ли филология "царицей" гуманитарных наук?"), показалась мне узкоцеховой, точнее цехоцентричной. Действительно, много ли найдется нефилологов, готовых согласиться, что "филология", в каком-либо из известных нам смыслов этого слова, когда-либо была "царицей гуманитарных наук"? Если бы вопрос стоял о том, останется ли филология, скажем, важным ресурсом или даже фундаментом остальных гуманитарных наук, то был бы, по крайней мере, предмет для разговора. В конечном счете, все гуманитарии (включая в какой-то степени и обществоведов) имеют дело с текстами, причем, как правило, на языках, так или иначе отличающихся от (родного, повседневного и особенно научного) языка исследователя, а значит, требующих расшифровки и интерпретации. Однако значимость навыков "внимательного чтения" (close reading) еще не означает парадигматичности подходов, считающихся филологическими, для других наук. Даже когда, скажем, лингвистические подходы приобретают-таки интердисциплинарную значимость, это происходит, как правило, в результате их перевода на язык философии, иногда социологии. Поэтому нельзя не согласиться с С. Козловым, что поставленный на обсуждение вопрос приближается к вопросу о том, продолжаете ли вы пить коньяк по утрам. Рад, что мои нефилологические интуиции по этому поводу подтверждаются филологом, автором комментируемой статьи.

ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. ИСТОРИЯ, 2023

На основе материалов Отдела охраны природы Госплана СССР анализируются особенности позднесоветского экологического регулирования. Обосновывается тезис о том, что, несмотря на отсутствие специального природоохранного ведомства в Советском Союзе, экологическое регулирование носило системный характер, будучи интегрированным в народнохозяйственное планирование в рамках «экономики согласований». Делается также вывод о том, что советское экологическое регулирование отличал утопический консерватизм. С одной стороны, утопическим горизонтом советского экологического регулирования было радикальное переустройство природопользования, которое превратило бы все отходы в ресурсы для экономики. С другой стороны, реализация экологической программы стала частью брежневских консервативных реформ, которые не подразумевали перераспределения власти и ресурсов между экономическими агентами, а лишь совершенствовали механизмы планирования и экономического стимулирования в рамках существующего баланса сил. В первой части статьи исследуются процесс институционализации Отдела охраны природы Госплана и принципы его работы. Демонстрируется, что этот небольшой орган не ставил своей задачей детализировать все природоохранные меры, однако он занимал место ключевого узла, через который были выстроены взаимоотношения различных агентов «экономики согласований». Вторая часть работы – кейс-стади, в котором шаг за шагом реконструируется процесс взаимодействия между партийной верхушкой, Советом Министров СССР, Госпланом и отдельными министерствами по вопросу использования отходов нефтехимической промышленности и энергетики для получения ванадия. Специалисты Отдела охраны природы Госплана СССР пытались настроить отношения отдельных министерств так, чтобы отходы одного превратились в ресурсы для другого, однако это требовало куда более глубокой перестройки советского природопользования.