Конвергенція справедливості і права: філософсько-правовий аспект

Автореф. Дисерт д-ра юрид. Наук Харків, 2008

Держава і право, 2024

Проаналізовано розуміння принципу справедливості українськими і зарубіжними вченими. Визначено алгоритм послідовних дій, важливих для успішної реалізації принципу справедливості Наголошено на необхідності зміни підходу до розуміння ролі справедливості в сфері політики як на практичному, так і на теоретичному рівнях. Рекомендовано парадигму сприйняття політики як боротьби за владу замінити на парадигму розуміння політики як стратегічної публічної політики, заснованої на чітких принципах, у тому числі принципі справедливості. Доведено, що справедливість має стати спільним принципом для розроблення і реалізації тісно пов’язаних між собою документів публічної політики і правових актів.

В памет на Константинос Г. Питсакис,

2021

У статті послідовно обґрунтовується думка про особливу методологічну та практичну актуальність філософії справедливості Джона Ролза до 50-ї річниці публікації його «Теорії справедливості» та 100-ліття з дня народження цього видатного філософа сучасності. Не лише «Теорія справедливості», а й такі важливі праці Дж. Ролза, як «Історія моральної філософії» та «Справедливість як чесність» спрямовані на пошуки шляхів побудови чесної, гідної людини суспільства і постають перед нами в якості найвпливовіших текстів минулого століття з політичної філософії, філософії права та моралі. Мислити про «справедливість як чесність» разом із Ролзом є плідною філософською стратегією. Саме таке уявлення обстоюють не лише послідовники, а й критики теорії справедливості Ролза. Як наголошується у статті, розпочинаючи свої роздуми над питанням справедливості, Дж. Ролз зазначає, що справедливість як фундаментальна умова людського буття не припускає, щоб втрата свободи одними виправдовувалася великими благами інших. Це втілилося у прагненні його «реалістичної утопії справедливості» розробити механізми справедливого подолання суспільних конфліктів. А безумовна важливість запропонованої нами послідовної реконструкції взаємин справедливості та свободи в роздумах Дж. Ролза зумовлена ще й тим, що вони спричинили глибинний розвиток сучасної соціальної та політичної філософії, розширили її методологічний та понятійний обрії. Проте філософія справедливості Ролза (на чому наголошують та

Справедливость и законотворчество: социально-философские аспекты, 2022

В статье представлен обзор мероприятия, организованного «Высшей школой экономики» (НИУ ВШЭ) 1 декабря 2021 года, — круглый стол на тему «Справедливость и законотворчество» в рамках подпроекта «Этика и право: механизмы взаимовлияния» проекта «Прикладная этика» с участием представителей вузов России. Приводятся основные идеи выступлений участников разных специальностей — юристов, политологов, философов и международников. В докладах анализируются различные аспекты проблемы и широкий круг вопросов: постановка диагноза социальной справедливости в России, обоснование необходимости деонтологии справедливости и ее рисков, рассмотрение справедливости как «институциональной ловушки» на примере советских и российских общественно-правовых институтов, изложение идей дистрибутизма как теории общественного благосостояния, историко-философский анализ представлений и политических аргументов о сущности и эффективности элитаризма и парламентаризма, философский анализ понятия «социальная справедливость» в рамках философии языка, формальной семантики, формальной прагматики и др. На мероприятии обсуждались и результаты ряда прикладных исследований, связанных с проблематикой круглого стола, например, проект, связанный с автоматизированными способами оценки этичности, работа над которым ведется под эгидой НИУ ВШЭ. В качестве итога констатируется, что социальная справедливость является тем социально-политическим идеалом, к которому должен быть устремлен вектор развития современной России.

Философский журнал, 2019

В данной статье рассматривается малоизвестный перипатетический аргумент, согласно которому этическое учение стоиков делает невозможными сами понятия справедливости и несправедливости. Для этих целей автор сперва предлагает перевод перипатетического текста, где отчетливее всего формулируется этот аргумент (Anon. in EN 248, p. 1-36 Heylbut), сопровождая его комментарием, проясняющим его исторический контекст и логическую структуру, а затем, опираясь на оригинальные стоические тексты, пытается показать, что этот аргумент верен. Суть аргумента сводится к следующему: понятия справедливости и несправедливости с необходимостью имплицируют представление о том, что агенты причиняют друг другу некоторое благо и зло (или пользу и вред); теоретически говоря, это могло бы быть либо неморальное, либо моральное благо и зло; со стоической точки зрения неморального блага и зла не существует, а моральное всегда во власти самого агента, и, стало быть, его невозможно никому «причинить»; следовательно, какое бы то ни было взаимное причинение друг другу блага и зла различными моральными агентами просто невозможно, а понятия справедливости и несправедливости не имеют смысла. Вдобавок автор демонстрирует, что введенные стоиками понятия «предпочитаемого» и «отвергаемого» безразличного, при помощи которых они описывали традиционное неморальное благо и зло, в данном случае не могут им помочь. In this paper I examine a relatively unknown Peripatetic argument, according to which Stoic ethical doctrine makes impossible the very notions of justice and injustice. For this purpose I first offer the translation of Anon. in EN, p. 248, 1-36 Heylbut, i.e. the Peripatetic text, where this argument is most clearly formulated. Then after some comments clarifying its historical context and logical structure I try to show on the basis of various Stoic texts that this argument is correct. The gist of the argument is as follows: the Stoics have to admit that it is simply impossible for moral agents to inflict on each other any good and evil or benefit and harm, since they only could inflict either non-moral or moral good and evil, but from the Stoic standpoint non-moral good and evil don’t exist, whereas moral good and evil are always in the agent’s power and therefore cannot be “inflicted”; however, the notions of justice and injustice necessarily imply that moral agents do inflict some good and evil or benefit and harm on each other, so that within Stoic framework these notions become impossible as well. I also show that the notions of “preferred” or “rejected” indifferents introduced by Stoics in order to describe conventional non-moral goods and evils are of no avail for them in this case.

2014

Предисловие / Библиография СТАТЬИ ZÁSADNÍ OTÁZKY VÝVOJE A SOUČASNOSTI KODIFIKACE PRÁVNÍCH INSTITUTŮ [1975] 3–20: 1. Problém jednoty projevů myšlenky kodifikace v historii 3 / 2. Pojem vývoje a vývoj kodifikace 11 / 3. Obečný pojem kodifikace 14 // ИЗМЕНЕНИЕ ОБЩЕСТВА И ПРАВА И ВОПРОСЫ КОДИФИКАЦИИ, УДЕЛЯЯ ОСОБОЕ ВНИМАНИЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИМ КОДЕКСАМ [1974] 21–40: 1. Диалектика общественного изменения и сохранения в ходе исторического развития кодификации 22 / 2. Вопрос о возможности кодификации, воспринятой основным средством правотворчества общественного изменения 28 / 3. Параллельность общественного и кодификационного изменений: обратная связь и ее формы в социалистических кодексах 35 // ROZWOJ PRAWA A JEGO KODYFIKACJA [1979] 41–52: 1. Dialektyka społecznych zmian i zachowania w procesie historycznego rozwoju kodyfikacji 41 / 2. Zagadnienie možliwošci kodyfikacji jako podstawowego narzędzia prawodawstwa wprowadzającego zmiany społeczne 45 / 3. Paralelizm zmian społecznych i kodyfikacyjnych: »sprzęženie zwrotne« i jego formy w kodyfikacjach socjalistycznych 49 // СИСТЕМАТИЗАЦИЯ И КОДИФИКАЦИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА [ms] 53–58 // ВЗАИМОСВЯЗЬ ПРАВОТВОРЧЕСТВА И ПРAВОПРИМЕНЕНИЯ [ms] 59–65 // ЛЕНИН И РЕВОЛУЦИОННОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО [1969] 67–76 // ЗАВЕРШЕНИЕ СOЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ КОДИФИКАЦИИ [ms] 77–88: 1. Кодификация в европейских и азиатских странах народной демократии 77 / 2. Рекодификация как типовой знак социалистической кодификации 82 // MINISTERSKÉ ODŮVODNĚNÍ A JEHO ÚLOHA VE ZPROSTŘEDKOVÁNÍ PRÁVNÍCH HODNOT [1978] 89–108: I. Principiální a historické základy vzniku minislerského odůvodnéní 90 / II. Možné a žádoucí funkce ministerského odúvodnění v socialistickém právu 98 / III. Ministerské odúvodnění a jeho význam při výkladu právních norem 102 // PREAMBULE – OTÁZKA PRÁVNÍ VĚDY [1970] 109–134: I. Pojem preambule 111 / II. Obsah a funkce preambulí 114 / III. Normatívní dosah obsahu preambule 117 / IV. Problém odůvodněností používání preambulí z hlediska socialistické právní politiky 128 // ЗА САМОСТОЯТЕЛНОСТЬ ПРАВОВОЙ ПОЛИТИКИ [ms] 135–138: 1. Связь политики и права 135 / 2. Правовая политика как проводник в связи политики и права 135 / 3. Правовая наука, правовая политика и право права 136 / 4. Необходимость самостоятельности правовой политики 138 // ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ПРАВА КАК НАДСТРОЙКИ [ms] 139–143 // ПОЈАМ ПРАВА У ЛУКАЧЕВОЈ ОНТОЛОГИЈИ [1983] 145–168 // ДИАЛЕКТИКА РАЗВИТИЯ ПРАВОВЫХ ИНСТРУМЕНТОВ: ПРЕДМЕТНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ПРЕЗУМПЦИИ И ФИКЦИИ КАК СРЕДСТВ ЮРИДИЧЕСКОЙ ТЕХНИКИ [ms] 169–204: I. »Презумпция« 170 [1. В процессе судебного установления фактов 172 / 2. В нормативной дефиниции фактов: preasumptio juris tantum 173 / 3. В нормативной дефиниции фактов: praesumptio juris et de jure 174 / 4. В юридической области 174] Относительно »презумпции« 178 [1. Функции 178 / 2. Презумпция и фикция 180 / 3. Неоправданпость эпистемологического обоснования в отношении нормативной области 181 / 4. Технический аппарат презумпции 182] II. »Фикция« 184 [1. В лингвистическом формировании правовых норм 184 / 2. В применении правовых норм судом 185 / 3. В доктриналыюм отражении правовых норм 187 / 4. В теоретической реконструкции правовых норм 188 / 5. В правовом отношении 190] Относительно »фикции« 192 [1. История и сущность: от истоков к юридической фикции 192 / 2. Классификация 196 / 3. Право как фикция 197 / 4. Презумпция и фикция 200] // РАЗДEЛEНИЕ ВЛАСТЕЙ – ИДЕОЛОГИЯ И УТОПИЯ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ [1984] 205–213 // ПРАВО КАК ИСТОРИЯ [1986] 215–224 // СЛОБОДА, ЈЕДНАКОСТ И ПОЈМОВНИ МИНИМУМ ПРАВИЕ КОМУНИКАЦИЈЕ [1989] 225–244 РЕЗЮМЕ / РЕЦEНЗИИ [by the author, including] КОДИФИКАЦИЯ КАК ОБЩЕСТВЕННО-ИСТОРИЧЕСКОЕ ЯВЛЕНИЕ [1981] 259–262 // [on the author, including] B. А. Четвернин: ПРАВО КАК ИСТОРИЯ [1987] 222–224 / K[atalin] Szamel: ВНУТРЕННЯЯ МОРАЛНОСТЬ ПРАВА [1988] 279–281 & [in] Strani pravni život [Beograd] & [by] L[eonard] Bianchi, Jozef Karpat, Stefan Luby, М. А. Супатаев, J[erzy] Wróblewski

Про ідею справедливості, а також взаємодії мирського та духовного правосуддя у буддизмі промовисто свідчить тексти Палійського канону, зокрема «Анґулімала сутта» (Сутта пітака, Маджіхіма нікая), який УДК 930.85+910(1-11)(063)

2011

«Правда»: дискурсы справедливости в русской интеллектуаль- ной истории / [под ред. Н. С. Плотникова]. – Москва : Ключ-С, 2011. — 368 с. – (Библиотека Института «Справедливый Мир» ; вып. 22). Сборник посвящен анализу ключевых вопросов истории дискурсов справедливости в русской мысли. Первый раздел книги занимают исследования семантики русских понятий «правда» и «справедливость» и ее исторических трансформаций. Второй раздел объединяет статьи, посвященные анализу литературно-философского дискурса справедливости, так как он представлен в классической русской литературе, литературе и философии модерна и литературе советского периода. В центре внимания статей третьего раздела — ключевая в русском философско-правовом и этическом дискурсе проблема соотношения морали и права.