Прародителите на Пиер дьо Ронсар в средновековна България

Вестник угроведения. Т. 11. № 3. С. 513–521., 2021

Проблема локального варьирования культур является одной из значимых для фольклорно-этнографических исследований. В этом контексте ведётся изучение конфессиональных культур и их вариантов, в том числе и старообрядческих сообществ, существующих в разных регионах Российской Федерации. С конца 1980-х гг. осуществляются исследования роли староверия в этнокультурном самоопределении локальных групп финно-угорских народов. Статья посвящена истории учения истинно-православных христиан, странствующих (странников, бегунов) в районах проживания коми-зырян (на верхней и средней Печоре и Удоре). Цель: определить факторы, способствовавшие распространению страннического вероучения среди печорских и удорских коми, а также его судьбу в XX в. Охарактеризовать особенности существовавших религиозных практик удорских и печорских странников. Материалы исследования: архивные и опубликованные документы духовных ведомств; отчёты советского периода, подготовленные представителями местных партийных и правоохранительных органов; научные отчёты этнографических экспедиций 1960-х гг. Использованы полевые материалы автора. Результаты и научная новизна. В статье впервые проводится сравнение локальных вариантов печорской и удорской традиции коми староверов-странников. Анализ различных источников позволяет сделать выводы об определяющем значении культурной среды, а также социальных изменений начала XX в. в распространении странничества среди коми-зырян Удоры и Печоры. Присоединение к странникам части лидеров печорских поморских общин способствовало широкому распространению их вероучения на средней и верхней Печоре, тогда как старообрядческие наставники Удоры выступили против странников и их идеалы утвердились лишь в кругу ряда семей. Различие в численности последователей вероучения, а также особенности локальных религиозных практик, во многом определили судьбу удорских и печорских страннических общин в XX в.

На рубеже XIX–XX вв. наиболее прямой путь к мировой литературной славе пролегал через формирование писательской репутации в культурной столице тогдашнего Запада, во Франции. В это время здесь сложились благоприятные социально-политические обстоятельства для усвоения образцов русской словесности. Весьма существенную роль в формирования рецепции русской литературы в этой стране сыграли франкоязычные выходцы из Российской империи польского происхождения. Заданная ими модель культурного посредничества во многом была обусловлена комплексом «причастной отчужденности» по отношению к культуре имперской «метрополии». В роли культурных медиаторов они способствовали завоеванию парижского литературного рынка отечественными писателями и одновременно, в частности, исполняли функцию адаптирования экзотичной литературной «рускости» к привычным матрицам «латинского сознания». В статье в качестве репрезентативного примера культурной модели подобного рода анализируется работа поляка Т. Выжевского (французское лите- ратурное имя — Теодор де Визева) как переводчика и критика с трактатом «Что такое искусство?» и романом «Воскресение» Л. Н. Толстого. Исследование эстетических предпосылок редактирования и купирования толстовского текста Визева подводит к выводу, что в данном случае славянский автор, снискавший себе репутацию респектабельного парижского литератора, пытается адаптировать русский материал под традиционный французский эстетический канон — и невольно способствует преодолению консервативной инерции этого канона со стороны не принявших данный эксперимент собственно французских писателей. Тем самым польская модель культурного посредничества невольно укрепляет тенденции во французской литературной среде к преодолению самозамкнутости и адаптированию аутентичных образов «инонационального». At the turn of the XX century highroad to the worldwide literary fame run through the forging of writer`s reputation in cultural capital of the then West, France. Favorable socio-political circumstances for acculturation of the Russian literature emerged there at this time. Francophone Polish immigrants from Russian Empire played vital part in facilitating of the reception of Russian literature in this country. Cultural mediation`s model they informed was to a large extent determined by the complex of “concerned alienation” towards imperial metropolitan culture. Acting as cultural mediators they came to be instrumental in penetration into Parisian literary market by Russian writers simultaneously contributing to the adapting of exotic literary “Russianness” towards conventional matrix of the “Latin conscience”. The paper looks at the study of a Polish author T. Wyżewski (French pen-name — Téodore de Wyzewa), critic, writer of the treatise “What is Art?” and translator of Tolstoy`s novel “Resurrection” as a representative example of cultural sample of this kind. The article explores aesthetic prerequisites of reduction of Tolstoy`s text by Wyzewa, bringing to the conclusion, that the Slavic author, with the reputation of respectable Parisian man of letters, seeks to attune Russian material to traditional French aesthetic canon — involuntarily contributing to the overcoming of the conservative inertia of the given canon on the part of the French writers that discarded such an experiment. Thus Polish model of the cultural mediation unintentionally reinforces tendencies of the French literary environment towards overcoming of the insularity and adapting authentic images of another nations` culture.

Maya Zaharieva, 2018

25. The Church of the Mother of God-Annunciation, with a chapel-holy spring of St John the Baptist, the town of Asenovgrad ...... 374 26. The Church of the Protecting Veil of the Mother of God, the Virgin Convent, the town of Samokov .

На основе впервые вводимых в научный оборот архивных источников в статье исследуется присутствие в России иммигрантов, причислявших себя к династии Палеологов. Род последних императоров Византии прервался к началу XVI в. и как раз с этого времени стали появляться многочисленные «потомки». Они были признаны подлинными наследниками императорской фамилии патриархами Христианского Востока, господарями Дунайских княжеств и правителями Западной Европы. Некоторые из них переселялись в Россию, рассчитывая использовать громкое имя для вхождения в привилегированное сословие. Русские власти охотно откликались на подобные просьбы о принятии русского подданства. Однако большинство Палеологов не достигло в России значительного статуса. Один из иммигрантов оказался алхимиком и был сослан в Казань, а его спутник спустя 30 лет ссылки объявил себя прямым потомком Александра Македонского. Другой Палеолог – бывший янычар, не смог удержаться в корпорации московских дворян. Действительные успехи в продвижении в русском обществе делали иные иммигранты: мурзы. Они и их потомки пополняли ряды русской знати.

2020

‟EMPIRES AND IMPERIAL LEGACY IN THE BALKANS”. A COLLECTION IN HONOUR OF PROF. LJUDMIL SPASOV’S 70TH ANNIVERSARY, V. I – II. EDS. DIMITAR V. DIMITROV, SIMEON KATSAROV, RUSALENA PENDJEKOVA-HRISTEVA, DAMYAN BORISOV. PLOVDIV: BULGARIAN HISTORICAL HERITAGE FOUNDATION, 2019, 318 / 522 P. ISBN: 978-954-8536-32-5 / ISBN: 978-954-8536-33-2

Српско писано насљеђе и историја средњовјековне Босне и Хума, 2018

Федора Коріатовича від 1392 р.

Based for the first time introduced archival sources, this article examines the presence in Russia of immigrants, identify themselves as Palaeologus. Dynasty of the last Emperor of Byzantium was interrupted by the beginning of the XVI century and from that time began to appear numerous "descendants". They were considered the true heirs of the Imperial family by the Christian patriarchs of the East, rulers of Moldavia and Wallachia and Western Europe. Some of them moved to Russia, hoping to use the famous name to enter the privileged class. Russian authorities readily responded to similar requests for Russian citizenship. citizenship.However, most Palaeologus did not reach a significant status in Russia. One Paleologus turned out to be an alchemist and was exiled to Kazan and his companion after 30 years in exile declared himself a direct descendant of Alexander the Great. Another Paleologus, a former Janissaries, couldn’t keep the corporation of Moscow nobility.The real success of the promotion in Russian society made other immigrants: Murzas. They and their descendants joined the ranks of the Russian nobility.

Хозари в історії Східної Європи ( Hozari v Istoriyi Shidnoyi Evropi [Khazars in the history of Eastern Europe]), 2019

Книгу присвячено подіям у степах Східної Європи, пов’язаних з хозарською експансією в VіI–X ст. Автор книги зосереджує увагу на ключових питаннях хозарської історії – етногенезі хозар, часі та обставинах міграцій хозар до Східної Європи, етносоціальній структурі хозарського суспільства, походженні хозарського двовладдя, причинах релігійної толерантності хозар, поширенні монотеїстичних релігій серед хозар, часі та обставинах конверсії хозар у юдаїзм, особливостях поширення юдаїзму в Хозарському каганаті, характері присутності хозар на східнослов’янських землях, особливостях взаємовідносин хозар з народами Півдня Східної Європи, призначенні хозарської фортеці Саркел, проблемі нащадків хозар на Півдні Східної Європи тощо. Автор пропонує власне бачення цих подій історії хозар. Для істориків, археологів, етнологів, фольклористів та всіх тих, хто цікавиться середньовічним минулим Євразії

Текст і образ, 2022

The proposed article is based on the corpus of historical sources of the 18th century and is devoted to the study of the singers of bishops of Pereyaslav. We found documentary evidence of the singers in 9 of the 14 bishops of Pereyaslav. According to the traditional order at the episcopal cathedrals of the Hetmanate, during the services, only the monks (kryloshany) sang. This tradition can be eloquently traced in the Pereyaslav Ascension Cathedral and other monasteries of the Pereyaslav eparchy during the 1720-1740s. The total number of singers in the cathedral monastery ranged from 5 to 9 people. At the head of the monks were two ustavnyky, who ruled the right and left choirs. And only in 1722, by a special decree, the Most Holy Governing Synod unified the rules, which primarily concerned the Ukrainian eparches. Since then, the order for the service of 10 singers has been established in the bishop's houses. Despite this, even before the decree was issued, vicar bishop Cyryl Szumlański was served by his own singers, led by the regent. The presence of the regent can be traced in the service of the next vicar bishop Joachim Strukov. Both the church monody and the polyphony sounded in the cathedral. We draw this conclusion from the available music books. Bishop Joakim Strukov in Pereyaslav owned the Heirmologia with musical notation, and in the time of Bishop Arseniy Berlo in the cathedral the musical-theoretical treatise of Mikołaj Dilecki "Musical Grammar" was rewritten. On the cover of this manuscript, it was stated that one day a solemn partesnyi concert was performed. In connection with the last musical manuscript, the bishop's intention to introduce and consolidate innovations in the field of music education can be traced, when the aim of the students was to master the art of partes singing at a qualitatively better level. In addition to the above, this thesis is confirmed by information from the life of the singer of one of the previous bishops, when the teaching of partes singing took place outside Pereyaslav. The bishops' singers were called "pivchi" in authentic terminology, which we see both in documents from the archives of the Most Holy Governing Synod in St. Petersburg and in local documents from Pereyaslav. Beginning with the act sources of 1760 and at least until 1782, the group of bishop's singers was called "vocal music". During the same period, there is another name for this vocal group, which was used for internal use-"pivcha", which probably meant primarily a separate room where the singers lived. The choir was financed, first of all, from the bishop's treasury. And the singers received additional income by collecting money from the parishioners in a "singing mug", a special container for donations. According to expenditure sources, the funds received went to sewing, repairs, as well as the purchase of clothing and footwear. Among the information found in the sources about the singers, the total number of which reaches 29 names, not counting the mentioned singers without names and monks, we find representatives of various social stratum-children of clergy, Cossacks, burghers, commoners. For many of them, singing in the cathedral choir was not only an

Археологія і Давня історія України, 2014

Results on tubular beads of early Middle Ages are reported. All bronzeware have been divided into eight types. The territory and chronology is described. The tubular beads were part of the traditional structure of the Slavic women’s decorations in 7 th century. In the 8 th century, it disappears from the trappings, and not many copies are imported products.

2020

В статье рассмотрены краткие хроники как ключевая часть болгарской средневековой книжной культуры, отражающая изменения в восприятии истории болгарским обществом на протяжении всего Средневековья. Болгарская краткая хроника времен царя Симеона, представленная «Историкиями» Константина Преславского и «Летописцем вкратце», положила начало появлению в болгарском историческом сознании идеи о болгарской истории как части мировой христианской истории. Болгарская краткая хроника XIV в. в виде добавок к Хронике Константина Манассии подчеркивает богоизбранность болгар и их династии. Краткие хроники XV–XVI вв. — результат болгаро-сербского культурного синтеза, они символизируют единство православных южных славян и их истории в условиях мусульманского османского владычества.

Пари, думи, памет. Съст. Р. Заимова, Н. Аретов. , 2004

Линк към статията: http://www.bulgc18.com/pari/georgiev.htm BULGARIAN SOCIETY FOR EIGHTEENTH-CENTURY STUDIES Interdisciplinary Conference 'Money, Words, Memory' (3-4 April 2003) in Bulgarian Lubomir Georgiev DAS BULGARISCHE HISTORISCHE GEDAECHTNIS IN DEN WERKEN VON DREI GEISTLICHEN VOM XVIII JHR. Summary Das ist ein Versuch zum Vergleich zwischen “Istorija Slawjanobolgarska” (1762), der Geschichte des Paters Blasius Kleiner (1761) und der Geschichte der katholischen Pfarrergemeinde des Dorfes Alt Beschenov – das groeste bulgarische Dorf im Banater Gebiet. Der Parallelismus zwischen den beiden Werken der bulgarischen katholischen Historigraphie und das beste Beispiel der bulgarischen Geschichte des XVIII Jhs. – die Schrift des Paters Paisij – hat diese Gruende: das Thema der Texte ist die ruhmreiche Vergangenheit Bulgariens; die Autoren sind christliche Geistliche; die Zeit, in der sie geschrieben sind, ist fast dieselbe; im unterschiedlichen Masse haben sie einen programmatischen Charakter und eine erziehrische Mission. In den drei Geschichten sind unterschiedliche Meinungen vertreten: – ueber die Herkunft, die Annahme der Christentum von den Bulgaren, die Paulikaner, die Eroberung der bulgarischen Laender durch die Osmanen.