Основные работы посвящены исследованиям дневников и художественного творчества М. Пришвина, русской религиозной философии XIX-XX вв. (Н. Федоров, В. Соловьев, Н. Бердяев, С. Булгаков, С. Франк, А. Мейер, А. Ухтомский, С. Дурылин и др,), философии диалога (М. Бахтин). Среди исследовательских интересов - философия образования, философия и социология религии.
Address: ORCID ID: 0000-0002-3272-8659. <div itemscope itemtype="https://schema.org/Person"><a itemprop="sameAs" content="https://orcid.org/0000-0002-3272-8659" href="https://orcid.org/0000-0002-3272-8659" target="orcid.widget" rel="me noopener noreferrer" style="vertical-align:top;"><img src="https://orcid.org/sites/default/files/images/orcid_16x16.png" style="width:1em;margin-right:.5em;" alt="ORCID iD icon">https://orcid.org/0000-0002-3272-8659</a></div>
https://pstgu.ru/faculties/theological/cathedras/kafedra-filosofii-i-religiovedeniya/knorre-elena-yurevna/
Address: ORCID ID: 0000-0002-3272-8659. <div itemscope itemtype="https://schema.org/Person"><a itemprop="sameAs" content="https://orcid.org/0000-0002-3272-8659" href="https://orcid.org/0000-0002-3272-8659" target="orcid.widget" rel="me noopener noreferrer" style="vertical-align:top;"><img src="https://orcid.org/sites/default/files/images/orcid_16x16.png" style="width:1em;margin-right:.5em;" alt="ORCID iD icon">https://orcid.org/0000-0002-3272-8659</a></div>
https://pstgu.ru/faculties/theological/cathedras/kafedra-filosofii-i-religiovedeniya/knorre-elena-yurevna/
less
Related Authors
Interests
Uploads
Papers by Елена Кнорре
тежского текста Михаила Пришвина, выявляется связь богоиска
тельства Пришвина и немецкой экзистенциальной философской
традиции. Показано, что китежский миф у Пришвина («русский
Парсифаль») определяет его лесную сотериологию, где экзистен
циальная традиция лесных странствий Новалиса и М. Хайдеггера
переосмысляется в мистериальном сюжете «воскресения из числа»,
спасения «весны света», откровения «кладовой солнца». В основе
китежского текста Пришвина — интуиция творчества жизни (твор
чества мира посреди войны), преодоления социальных и полити
ческих катастроф, сближающая писателя с философией китежан
1920–1940-х гг. (М. Бахтина, А. Мейера, А. Ухтомского, А. Горского,
В. Муравьева), с немецкой интуицией подлинной жизни, спасения
из мира «обезлюдевших цифр» у М. Хайдеггера, Э. Юнгера, выяв
лением бытия как неметрического пространства «леса» у В. Биби
хина. Механическому, объектному мышлению («стена материаль
ного» у Юнгера, «завеса бытия» у Пришвина) противопоставляется
мышление «по образу лесной тропы» (А. Михайловский), обнару
жение «в лесу» подлинной общности — живых отношений Я–Ты
бытия. Дистанцируясь от советской идеологии, китежане, «ушед
шие в лес», открывают подлинную «коммуну» — «невидимую цер
ковь», понимаемую как связь всех живых и мертвых, «Весь-чело
75
ЛИТЕРАТУРНОЕ НАСЛЕДИЕ МИХАИЛА ПРИШВИНА
век» (М. Пришвин), святую плоть, «Святой Грааль человеческой
общественности» (C. Булгаков), Адам Кадмон, «Микрокосм, осоз
навший себя Макрокосмом» (В. Муравьев), «ширящуюся, взаимно
спасающую жизнь», «сверхличную народно-церковную полноту
сознания» (А. Ухтомский).
Ключевые слова: М. Пришвин, китежский текст, «русский Пар
сифаль», сотериология, лес, М. Хайдеггер, Э. Юнгер, «невидимая цер
ковь», «Невидимый град», «Святой Грааль».
В статье реконструируется идея хозяйствования на земле в экофилософии Михаила Пришвина. Впервые проводятся параллели философии земли у Пришвина с трансцендентализмом Г. Торо, эколитургикой Т. Горичевой, эсхатологической проблематикой в экотеологии Дж. Хота. Мотив сокрытой по грехам от человека земли коррелирует у Пришвина с мифом о Невидимом граде Китеже, ушедшем под воду, источниками которого являются учение Аврелия Августина о Граде Божием и граде земном, платоновский миф о пещере, идея возвращения падшей Софии к миру в Боге (Благобытию) в философии В. Соловьева. Миф об утраченной райской земле прочитывается Пришвиным в контексте критики рационально-позитивистского мировоззрения механистической цивилизации, определяющей отношение к земле, природе в целом как неживому объекту, подчиненному воле человека. Человечеству, делящему землю на враждующие части во время войн и революций, перекраивающему пространство земли в проектах мелиорации 1920–1930-х годов, противопоставляется хозяйственное поведение Адама, русского Парсифаля, собирательного героя Пришвина, в свете «родственного внимания» «любви раз-личающей» выявляющего имена твари, «воскрешающего из числа» «Россию личную», землю, ушедшую под воду. Делается вывод о том, что идея хозяйственного поведения на земле как различающего внимания, отношения к земле как совокупности лиц, «сообществу творения», восстанавливающего утраченное целое разноликого космоса, Весьчеловека, предложена Пришвиным как альтернатива объектному мышлению, не различающему «лиц», воспринимающему землю утилитарно, как свое владение, что сближает христианский персонализм Пришвина с традицией духовного сопротивления обезличивающей цивилизации в русской и зарубежной экофилософии XIX–XX веков.
Ключевые слова
М. Пришвин, Г. Торо, Т. Горичева, Дж. Хот, романтизм, трансцендентализм, христианская экология, экотеология, эколитургика, Парсифаль, Весьчеловек, космическая евхаристия, христианский персонализм.
Ключевые слова: персонализм, участное мышление, социальная онтология, диалог, философский сюжет, панпсихизм, гилозоизм, русский космизм, лесная сотериология, экотеология.
возвращения блудного сына в дом отца, его основные фазы «ухода» («обособления»), «испытания» и «возвращения» («обретения новых связей с миром»). Война в данной сюжетной схеме изображена как лименальное пространство испытания, инициации души в пути возвращения в подлинный дом. Делается вывод о том, что образы идеальной усадьбы, дома у Толстого противопоставлены войне, связаны с библейскими мотивами райского сада, виноградника,
символизирующими «царство Божие». Заданная Толстым парадигма восприятия идеальной усадьбы как образа праведного хозяйствования и миротворчества, умирения страстей в служении Богу и людям, становится определяющей в изображении усадьбы во время войны в литературе XX в.
Ключевые слова: усадебный топос, усадебный миф, усадебный текст,
Л. Н. Толстой, А. Шопенгауэр, М. М. Пришвин, С. Н. Дурылин, Б. Л. Пастернак, мотив возвращения, блудный сын.
«СКВОЗЬ ТОЛЩУ КАТАСТРОФЫ»:
МОТИВ ОБРЕТЕНИЯ НЕБЕСНОГО ОТЕЧЕСТВА
В УСАДЕБНОМ МИФЕ М. ПРИШВИНА И С. ДУРЫЛИНА
В ДНЕВНИКАХ ПЕРИОДА ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ (1918–1922)
В статье исследуется нарратив обретения подлинного Дома в дневниках М. Пришвина и С. Дурылина периода Гражданской войны (1918– 1922). Автобиографический усадебный миф преломляет реальные факты биографии в эсхатологическом измерении войны как духовной брани в душе человека. Если в первой части эго-нарратива доминируют мотивы распада и утраты, погружения в лиминальное пространство смерти (поединок с «врагом») и их корреляты в образах «мертвого дома», «дома-тюрьмы», комнаты в «бесовой оболочке», то во второй части преобладает семантика преодоления войны в духовном взыскании града Божьего, общего со всеми Небесного отечества. Две группы мотивов образуют «мистериальную сюжетную схему», в основе которой – «событийная схема инициации», где кульминацией является «мистериальный переход» – преодоление невидимой преграды: «завесы мира» (Пришвин), «бесовой оболочки», закрывающей «мiр» (Дурылин). В интерпретации писателей преображение блудного сына – это покаянное «расширение души», путь от индивидуальности («ego» – «мертвый дом»; душа – дом в «бесовой оболочке») к личности («я во всех и во всем»; «я в Боге»). Китежский миф и его мистериальный мотив возвращения (обращения) души к Богу создает «гетеротопию усадьбы»: сквозь пространство распавшегося мира («разоренный дом» – «разрушенный храм» – «окаянная Россия» – «опустошенная душа») в момент покаянного прозрения открывается целостный ландшафт «мира в Боге» – многоединое целое, cобор лиц, невидимая церковь живых и мертвых, весь мир как дом Божий. Мотив возвращения трансформируется в мотив преодоления сиротства – обретения духовной родины (Небесного отечества), призвания «священства» в мире.
Ключевые слова
Дневники; усадебный топос; усадебный миф; гетеротопия усадьбы; китежский текст; лиминальное пространство; соловьёвский миф; М. Пришвин; С. Дурылин; Гражданская война; мистерия; Невидимый град.
E.Yu. Knorre (Moscow)
“THROUGH THE THICKNESS OF THE CATASTROPHE”: THE MOTIF OF FINDING THE HEAVENLY FATHERLAND IN THE ESTATE MYTH OF M. PRISHVIN AND S. DURYLIN IN THE DIARIES OF THE CIVIL WAR PERIOD (1918–1922)
The article discusses the narrative of finding a genuine “Home” in the diaries of M. Prishvin and S. Durylin during the Civil War (1918–1922). The autobiographical estate myth refracts the real facts of the biography in the eschatological dimension of the war as a spiritual battle in the human soul. If the first part of the ego-narrative is dominated by the motives of decay and loss, immersion in the liminal space of death (duel with the “enemy”) and their correlates in the images of the “dead house”, “house-prison”, room in the “demonic shell”, then in the second part is dominated by the semantics of overcoming war in the spiritual pursuit of the city of God, common with all the Heavenly Fatherland. Two groups of motives form a “mystical plot scheme”, which is based on an “event scheme of initiation”, where the culmination is a “mystical transition” – overcoming an invisible barrier: “the veil of the world” (Prishvin), the “demonic shell” covering the “world” (Durylin). In the interpretation of the writers, the transformation of the prodigal son is a repentant “expansion of the soul”, the path from individuality (“ego” – “dead house”; soul – house in a “demonic shell”) to personality (“I am in everyone and everything”; “I am in God”). The Kitezh myth and its mystical motif of the return (conversion) of the soul to God creates a “heterotopy of the estate”: through the space of the disintegrated world (“a ruined house” – “a destroyed temple” – “a cursed Russia” – “a devastated soul”), at the moment of repentant insight, a holistic landscape of the “world in God” opens up – a many-sided whole, a council of persons, an invisible church of the living and the dead, the whole world as the house of God. The motive of return is transformed into the motive of overcoming orphanhood – finding a spiritual homeland (Heavenly Fatherland), calling the “priesthood” in the world.
Key words
Diaries; estate topos; estate myth; estate heterotopia; liminality; return of the prodigal son motif; Kitezh text; Solov’yov myth; M. Prishvin; S. Durylin; Civil War; mystery; Invisible City.
Ключевые слова: китежский текст, сюжет «пути в Невидимый град», лесной миф, лесная сотериология, Данте, Михаил Пришвин, Константин Паустовский.
METAPHYSICS OF LOCAL LORE: THE PATH TO A "NEW LAND" IN M. PRISHVIN''S DIARIES AND WORKS OF ART IN THE CONTEXT OF RELIGIOUS AND PHILOSOPHICAL SEARCHES OF CATECHINS OF THE 1910S-1920S. (A. MEYER, S. DURYLIN, P. FLORENSKY, A. UKHTOMSKY, N. ANTSIFEROV)
Knorre (Konstantinova) Elena
Since the publication of M. Prishvin's diary the importance of the religious and philosophical context for understanding of the writer's poetic language in the Soviet era has become evident. In this article, images of the «commune», «communist», «revolutionary», «feat» in Prishvin's diaries and works of 1930-1950-ies are considered in connection with the religious searches of XX century beginning. For the first time the attempt is made to analyze Prishvin's «My Essay» (1933) in the context of Kitezhans' God-seeking tradition that took place in 1910-1920ies. We also try to analyze the original philosophy of local history developed in it. Utopian leitmotifs are revealed in Prishvin's novel «The Crane Homeland». The idea of the «face of the earth» discovery considered earlier as the part of Christian personalism is included in the context of the mythopoetic language of the era based on the Platonic myth of «true earth» revelation. The last became the basis for the story of the path to the Invisible City as a genuine reality of presence of God's world near the man. Such concepts as «commune», «communist», «Komsomol member» incorporated into the «Kitezh text» sound in a new way, showing hidden undertones: they remind us the ideas of the future Kingdom of God and All-human brotherhood.
Ключевые слова: усадебный топос, дневники М. М. Пришвина, библейский мотив, мотив возвращения блудного сына, «Невидимый град», имение Хрущево.
Ключевые слова: усадебный топос, дневники М. М. Пришвина, библейский мотив, мотив возвращения блудного сына, «Невидимый град», имение Хрущево.
The purpose of the article is to reveal the features of the ideal community (or ideal Ecclesia) conception found in searches of «those from Kithezh» (1920–1930-s). The work reveals connections between concepts of «millennialism», «community», «commune», «collective», «Ecclesia», «Kithezh» in philosophical works of A. Meyer, М. Bakhtin, A. Gorsky, N. Setnitsky, in journals and fiction of M. Prishvin (1918–1920-s).
Ключевые слова: дневник, общность, коммуна, экклесия, личность, природа, преображение, Всеедин- ство, «другой», Китеж, аскеза, космизм, персонализм, хилиазм.
Keywords: diary, community, commune, Ecclesia, the person, the nature, transformation, All-Unity, the Other, Kitezh, ascesis, kosmizm, personalizm, millennialism.
тежского текста Михаила Пришвина, выявляется связь богоиска
тельства Пришвина и немецкой экзистенциальной философской
традиции. Показано, что китежский миф у Пришвина («русский
Парсифаль») определяет его лесную сотериологию, где экзистен
циальная традиция лесных странствий Новалиса и М. Хайдеггера
переосмысляется в мистериальном сюжете «воскресения из числа»,
спасения «весны света», откровения «кладовой солнца». В основе
китежского текста Пришвина — интуиция творчества жизни (твор
чества мира посреди войны), преодоления социальных и полити
ческих катастроф, сближающая писателя с философией китежан
1920–1940-х гг. (М. Бахтина, А. Мейера, А. Ухтомского, А. Горского,
В. Муравьева), с немецкой интуицией подлинной жизни, спасения
из мира «обезлюдевших цифр» у М. Хайдеггера, Э. Юнгера, выяв
лением бытия как неметрического пространства «леса» у В. Биби
хина. Механическому, объектному мышлению («стена материаль
ного» у Юнгера, «завеса бытия» у Пришвина) противопоставляется
мышление «по образу лесной тропы» (А. Михайловский), обнару
жение «в лесу» подлинной общности — живых отношений Я–Ты
бытия. Дистанцируясь от советской идеологии, китежане, «ушед
шие в лес», открывают подлинную «коммуну» — «невидимую цер
ковь», понимаемую как связь всех живых и мертвых, «Весь-чело
75
ЛИТЕРАТУРНОЕ НАСЛЕДИЕ МИХАИЛА ПРИШВИНА
век» (М. Пришвин), святую плоть, «Святой Грааль человеческой
общественности» (C. Булгаков), Адам Кадмон, «Микрокосм, осоз
навший себя Макрокосмом» (В. Муравьев), «ширящуюся, взаимно
спасающую жизнь», «сверхличную народно-церковную полноту
сознания» (А. Ухтомский).
Ключевые слова: М. Пришвин, китежский текст, «русский Пар
сифаль», сотериология, лес, М. Хайдеггер, Э. Юнгер, «невидимая цер
ковь», «Невидимый град», «Святой Грааль».
В статье реконструируется идея хозяйствования на земле в экофилософии Михаила Пришвина. Впервые проводятся параллели философии земли у Пришвина с трансцендентализмом Г. Торо, эколитургикой Т. Горичевой, эсхатологической проблематикой в экотеологии Дж. Хота. Мотив сокрытой по грехам от человека земли коррелирует у Пришвина с мифом о Невидимом граде Китеже, ушедшем под воду, источниками которого являются учение Аврелия Августина о Граде Божием и граде земном, платоновский миф о пещере, идея возвращения падшей Софии к миру в Боге (Благобытию) в философии В. Соловьева. Миф об утраченной райской земле прочитывается Пришвиным в контексте критики рационально-позитивистского мировоззрения механистической цивилизации, определяющей отношение к земле, природе в целом как неживому объекту, подчиненному воле человека. Человечеству, делящему землю на враждующие части во время войн и революций, перекраивающему пространство земли в проектах мелиорации 1920–1930-х годов, противопоставляется хозяйственное поведение Адама, русского Парсифаля, собирательного героя Пришвина, в свете «родственного внимания» «любви раз-личающей» выявляющего имена твари, «воскрешающего из числа» «Россию личную», землю, ушедшую под воду. Делается вывод о том, что идея хозяйственного поведения на земле как различающего внимания, отношения к земле как совокупности лиц, «сообществу творения», восстанавливающего утраченное целое разноликого космоса, Весьчеловека, предложена Пришвиным как альтернатива объектному мышлению, не различающему «лиц», воспринимающему землю утилитарно, как свое владение, что сближает христианский персонализм Пришвина с традицией духовного сопротивления обезличивающей цивилизации в русской и зарубежной экофилософии XIX–XX веков.
Ключевые слова
М. Пришвин, Г. Торо, Т. Горичева, Дж. Хот, романтизм, трансцендентализм, христианская экология, экотеология, эколитургика, Парсифаль, Весьчеловек, космическая евхаристия, христианский персонализм.
Ключевые слова: персонализм, участное мышление, социальная онтология, диалог, философский сюжет, панпсихизм, гилозоизм, русский космизм, лесная сотериология, экотеология.
возвращения блудного сына в дом отца, его основные фазы «ухода» («обособления»), «испытания» и «возвращения» («обретения новых связей с миром»). Война в данной сюжетной схеме изображена как лименальное пространство испытания, инициации души в пути возвращения в подлинный дом. Делается вывод о том, что образы идеальной усадьбы, дома у Толстого противопоставлены войне, связаны с библейскими мотивами райского сада, виноградника,
символизирующими «царство Божие». Заданная Толстым парадигма восприятия идеальной усадьбы как образа праведного хозяйствования и миротворчества, умирения страстей в служении Богу и людям, становится определяющей в изображении усадьбы во время войны в литературе XX в.
Ключевые слова: усадебный топос, усадебный миф, усадебный текст,
Л. Н. Толстой, А. Шопенгауэр, М. М. Пришвин, С. Н. Дурылин, Б. Л. Пастернак, мотив возвращения, блудный сын.
«СКВОЗЬ ТОЛЩУ КАТАСТРОФЫ»:
МОТИВ ОБРЕТЕНИЯ НЕБЕСНОГО ОТЕЧЕСТВА
В УСАДЕБНОМ МИФЕ М. ПРИШВИНА И С. ДУРЫЛИНА
В ДНЕВНИКАХ ПЕРИОДА ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ (1918–1922)
В статье исследуется нарратив обретения подлинного Дома в дневниках М. Пришвина и С. Дурылина периода Гражданской войны (1918– 1922). Автобиографический усадебный миф преломляет реальные факты биографии в эсхатологическом измерении войны как духовной брани в душе человека. Если в первой части эго-нарратива доминируют мотивы распада и утраты, погружения в лиминальное пространство смерти (поединок с «врагом») и их корреляты в образах «мертвого дома», «дома-тюрьмы», комнаты в «бесовой оболочке», то во второй части преобладает семантика преодоления войны в духовном взыскании града Божьего, общего со всеми Небесного отечества. Две группы мотивов образуют «мистериальную сюжетную схему», в основе которой – «событийная схема инициации», где кульминацией является «мистериальный переход» – преодоление невидимой преграды: «завесы мира» (Пришвин), «бесовой оболочки», закрывающей «мiр» (Дурылин). В интерпретации писателей преображение блудного сына – это покаянное «расширение души», путь от индивидуальности («ego» – «мертвый дом»; душа – дом в «бесовой оболочке») к личности («я во всех и во всем»; «я в Боге»). Китежский миф и его мистериальный мотив возвращения (обращения) души к Богу создает «гетеротопию усадьбы»: сквозь пространство распавшегося мира («разоренный дом» – «разрушенный храм» – «окаянная Россия» – «опустошенная душа») в момент покаянного прозрения открывается целостный ландшафт «мира в Боге» – многоединое целое, cобор лиц, невидимая церковь живых и мертвых, весь мир как дом Божий. Мотив возвращения трансформируется в мотив преодоления сиротства – обретения духовной родины (Небесного отечества), призвания «священства» в мире.
Ключевые слова
Дневники; усадебный топос; усадебный миф; гетеротопия усадьбы; китежский текст; лиминальное пространство; соловьёвский миф; М. Пришвин; С. Дурылин; Гражданская война; мистерия; Невидимый град.
E.Yu. Knorre (Moscow)
“THROUGH THE THICKNESS OF THE CATASTROPHE”: THE MOTIF OF FINDING THE HEAVENLY FATHERLAND IN THE ESTATE MYTH OF M. PRISHVIN AND S. DURYLIN IN THE DIARIES OF THE CIVIL WAR PERIOD (1918–1922)
The article discusses the narrative of finding a genuine “Home” in the diaries of M. Prishvin and S. Durylin during the Civil War (1918–1922). The autobiographical estate myth refracts the real facts of the biography in the eschatological dimension of the war as a spiritual battle in the human soul. If the first part of the ego-narrative is dominated by the motives of decay and loss, immersion in the liminal space of death (duel with the “enemy”) and their correlates in the images of the “dead house”, “house-prison”, room in the “demonic shell”, then in the second part is dominated by the semantics of overcoming war in the spiritual pursuit of the city of God, common with all the Heavenly Fatherland. Two groups of motives form a “mystical plot scheme”, which is based on an “event scheme of initiation”, where the culmination is a “mystical transition” – overcoming an invisible barrier: “the veil of the world” (Prishvin), the “demonic shell” covering the “world” (Durylin). In the interpretation of the writers, the transformation of the prodigal son is a repentant “expansion of the soul”, the path from individuality (“ego” – “dead house”; soul – house in a “demonic shell”) to personality (“I am in everyone and everything”; “I am in God”). The Kitezh myth and its mystical motif of the return (conversion) of the soul to God creates a “heterotopy of the estate”: through the space of the disintegrated world (“a ruined house” – “a destroyed temple” – “a cursed Russia” – “a devastated soul”), at the moment of repentant insight, a holistic landscape of the “world in God” opens up – a many-sided whole, a council of persons, an invisible church of the living and the dead, the whole world as the house of God. The motive of return is transformed into the motive of overcoming orphanhood – finding a spiritual homeland (Heavenly Fatherland), calling the “priesthood” in the world.
Key words
Diaries; estate topos; estate myth; estate heterotopia; liminality; return of the prodigal son motif; Kitezh text; Solov’yov myth; M. Prishvin; S. Durylin; Civil War; mystery; Invisible City.
Ключевые слова: китежский текст, сюжет «пути в Невидимый град», лесной миф, лесная сотериология, Данте, Михаил Пришвин, Константин Паустовский.
METAPHYSICS OF LOCAL LORE: THE PATH TO A "NEW LAND" IN M. PRISHVIN''S DIARIES AND WORKS OF ART IN THE CONTEXT OF RELIGIOUS AND PHILOSOPHICAL SEARCHES OF CATECHINS OF THE 1910S-1920S. (A. MEYER, S. DURYLIN, P. FLORENSKY, A. UKHTOMSKY, N. ANTSIFEROV)
Knorre (Konstantinova) Elena
Since the publication of M. Prishvin's diary the importance of the religious and philosophical context for understanding of the writer's poetic language in the Soviet era has become evident. In this article, images of the «commune», «communist», «revolutionary», «feat» in Prishvin's diaries and works of 1930-1950-ies are considered in connection with the religious searches of XX century beginning. For the first time the attempt is made to analyze Prishvin's «My Essay» (1933) in the context of Kitezhans' God-seeking tradition that took place in 1910-1920ies. We also try to analyze the original philosophy of local history developed in it. Utopian leitmotifs are revealed in Prishvin's novel «The Crane Homeland». The idea of the «face of the earth» discovery considered earlier as the part of Christian personalism is included in the context of the mythopoetic language of the era based on the Platonic myth of «true earth» revelation. The last became the basis for the story of the path to the Invisible City as a genuine reality of presence of God's world near the man. Such concepts as «commune», «communist», «Komsomol member» incorporated into the «Kitezh text» sound in a new way, showing hidden undertones: they remind us the ideas of the future Kingdom of God and All-human brotherhood.
Ключевые слова: усадебный топос, дневники М. М. Пришвина, библейский мотив, мотив возвращения блудного сына, «Невидимый град», имение Хрущево.
Ключевые слова: усадебный топос, дневники М. М. Пришвина, библейский мотив, мотив возвращения блудного сына, «Невидимый град», имение Хрущево.
The purpose of the article is to reveal the features of the ideal community (or ideal Ecclesia) conception found in searches of «those from Kithezh» (1920–1930-s). The work reveals connections between concepts of «millennialism», «community», «commune», «collective», «Ecclesia», «Kithezh» in philosophical works of A. Meyer, М. Bakhtin, A. Gorsky, N. Setnitsky, in journals and fiction of M. Prishvin (1918–1920-s).
Ключевые слова: дневник, общность, коммуна, экклесия, личность, природа, преображение, Всеедин- ство, «другой», Китеж, аскеза, космизм, персонализм, хилиазм.
Keywords: diary, community, commune, Ecclesia, the person, the nature, transformation, All-Unity, the Other, Kitezh, ascesis, kosmizm, personalizm, millennialism.
Введение……………………………………………………………………………4
Глава 1. Образ Невидимого града в творчестве М. Пришвина 1900–1910-х гг…………………………………………………………………………………...30
1.1. Литературно-философские источники сюжета «пути в Невидимый град» в культуре Серебряного века……………………………………………….32
1.2. Образ пути к невидимой «новой земле» в очерках и дневниках М. Пришвина 1905–1908-х гг……………………………………………………......52
1.3. Два пути в Невидимый град: диалог М. Пришвина и С. Дурылина в 1909–1913-х гг…………………………………………………………………….64
Глава 2. Идеал всечеловечности в творчестве М. Пришвина периода Первой мировой войны.…………………………………………………………………...79
2.1. Религиозно-философский контекст проблемы войны и мира в дневниках М. Пришвина 1914–1916-х гг. …………………..………………………………80
2.2. Град Божий и град кесарев в дневниках М. Пришвина 1914–1916-х гг….93
2.3. Сюжет «пути в Невидимый град» в дневниках военного корреспондента 1915–1916-х гг…………………………………………………………………...102
2.4. «Китежский текст» в дневниках и очерках М. Пришвина периода Первой мировой войны ..…………………………………………...................................113
Глава 3. Революционный путь в Невидимый град: «китежский текст» в творчестве М. Пришвина 1917–1922-х гг...……………………………………128
3.1. Китеж и Петербург в дневниках М. Пришвина в контексте «скифской» проблематики в литературе 1918–1920-х гг. ……………………………...129
3.2. Мотив возвращения в Невидимый град: образы благоразумного разбойника и блудного сына в дневниках М. Пришвина 1918–1919-х гг………………………………………………………………………………145
3.3. Образ шествия со знаменем в дневниках и в художественном творчестве М. Пришвина 1918–1922-х гг. в контексте полемики с А. Блоком…………..159
Глава 4. Творчество идеальной коммуны-Китежа в дневниках и художественных произведениях М. Пришвина 1920–1930-х гг…………......179
4.1. Религиозно-философский контекст проблемы поиска идеальной общности в творчестве М. Пришвина 1920–1930-х гг.…………………………………...181
4.2. Путь к идеальной коммуне в дневниках М. Пришвина 1920–1930-х гг………………………………………………………………………………….199
4.3. Сюжет пути к «золотой луговине» в замысле романа М. Пришвина «Журавлиная родина» в контексте диалога с А. Горским …………………...215
4.4. Сюжет «пути в Невидимый град» в повести М. Пришвина «Жень-шень»……………………………………………………………………………..238
4.5. Завершение сюжета «пути в Невидимый град»: образ «революции мира» в дневниках М. Пришвина 1940–1941-х гг…………………………………….248
Заключение………………………………………………………………………258
Библиография……………………………………………………………………267
Program of the international scientific Symposium "Sergey Esenin in the XXI century", dedicated to the 125th anniversary Of the birth of S. A. Esenin. September 16-19, 2020. Moscow - Konstantinovo - Ryazan